We fight for what's wrong!
Ехать в железном подземном вагоне, представляя, что едешь в ад - и пятно на стене похоже на сердце, а другое на автомат. Запах вдыхать алхимической смеси парфюма, энергий и сна и думать, что осень опять словно ниндзя, и как день рожденья - весна.
Рыться в себе, как в заброшенном доме, куда переехать решил...и странно, но ощущать с улыбкой в заду своем тысячу шил. Книги читать, словно в детстве, запоем и видеть сны наяву. Как хорошо, что я вижу и слышу и думаю, и живу.
Воздушные шлю поцелуи башне, с которой встречали рассвет - и разницы нет, что день был вчерашним, и Серых Ангелов нет. Мы помним друг друга совершенно другими, и в нас течет та же кровь...Мы будем стареть, но умрем молодыми лишь чтобы встретиться вновь.
А то иногда я царапаю взглядом внезапно сомкнувшийся мир, и больно везде, и бежать срочно надо - на небо или в трактир. И черная муть из обрывков бумаги, кожи и тысячи лиц со дна поднимается, чтобы править, и чтобы меня бросить ниц. Зарницы сознания меркнут и видно шрамы на коже страниц, а я все не знаю, какой из стрелок поверить, устроив блиц.
Кто эти люди и кто я себе, вот еще интересный вопрос. Вне света и звука, энграммы-гравюры или так, едкий дым папирос. Кофе, мелькание дней и событий, сердца неровный бой. Ступени теряю словно ракета, но - остаюсь собой. И те, кто мне дорог всегда со мною, и в памяти теплая грусть, а я на луну перед сном повою, а утром опять улыбнусь...
Рыться в себе, как в заброшенном доме, куда переехать решил...и странно, но ощущать с улыбкой в заду своем тысячу шил. Книги читать, словно в детстве, запоем и видеть сны наяву. Как хорошо, что я вижу и слышу и думаю, и живу.
Воздушные шлю поцелуи башне, с которой встречали рассвет - и разницы нет, что день был вчерашним, и Серых Ангелов нет. Мы помним друг друга совершенно другими, и в нас течет та же кровь...Мы будем стареть, но умрем молодыми лишь чтобы встретиться вновь.
А то иногда я царапаю взглядом внезапно сомкнувшийся мир, и больно везде, и бежать срочно надо - на небо или в трактир. И черная муть из обрывков бумаги, кожи и тысячи лиц со дна поднимается, чтобы править, и чтобы меня бросить ниц. Зарницы сознания меркнут и видно шрамы на коже страниц, а я все не знаю, какой из стрелок поверить, устроив блиц.
Кто эти люди и кто я себе, вот еще интересный вопрос. Вне света и звука, энграммы-гравюры или так, едкий дым папирос. Кофе, мелькание дней и событий, сердца неровный бой. Ступени теряю словно ракета, но - остаюсь собой. И те, кто мне дорог всегда со мною, и в памяти теплая грусть, а я на луну перед сном повою, а утром опять улыбнусь...